Томску с датировкой своего основания, можно сказать, повезло – мало какой из российских городов допетровской эпохи может с точностью назвать день своего рождения. Большинство дней городов назначены произвольно, исходя из удобства празднования и на основании вольных интерпретаций летописных (а иногда и легендарных) сведений.

Дату 27 (по старому стилю) сентября или 7 октября 1604 года мы можем назвать совершенно определенно благодаря ученому, внесшему огромный вклад в российскую науку и получившему за это ярлык фальсификатора – к счастью, сейчас уже снятый.

Герард Фридрих Миллер (в России его называли Федором Ивановичем) родился в 1705 году в вестфальском городе Герфорде. Как и многие другие немецкие студенты, он принял приглашение свежеучрежденной российской Академии наук и прибыл в Санкт-Петербург 20-летним бакалавром, чтобы почти 60 лет служить науке.

Миллер был историком, археографом, этнографом и картографом, его роль в развитии этих отраслей науки неоспорима. Но по иронии судьбы именно приверженность научным теориям послужила причиной гонений на ученого.

При жизни Миллера разжаловали из академиков в адъюнкты, а через много лет после смерти, уже в советское время, прославили как крепостника, защитника правящего класса, верного слугу царизма и, наконец, фальсификатора русской истории.

Все дело в том, что Миллер разделял норманскую теорию происхождения Руси и на этой почве крепко ссорился с Михаилом Ломоносовым. Лишь в последние десятилетия личность "отца сибирской истории" получила более взвешенную оценку.

Так или иначе, главным наследием Миллера стала фундаментальная "История Сибири", а его коллекция архивных документов до сих пор является источником научных открытий. Основной массив этих документов собрал сам Миллер в ходе десятилетней Второй Камчатской экспедиции (1733-1743годы).

Приезжая в сибирские города, Миллер неукоснительно посещал хранящиеся там архивы и, как он сам пишет в автобиографии, "пересмотрел и в порядок привел архивы во всех сибирских городах, <…> и нужное списал, которые списки составляют больше 40 больших книг".

Эти-то большие книги, которые известны также под именем "портфелей Миллера", хранятся сейчас в научных архивах в Москве и Петербурге. Удивительно, но до сих пор эти архивы изучены и введены в научный оборот не полностью.

Поэтому, получив задание разыскать в Санкт-Петербургском филиале архива Академии наук оригинал известия об основании Томска, корреспондент оказался перед сложной задачей – известен был архивный номер единицы хранения – 16, оп. 4, фонд 21. Известно название документа – "Отписка кетского воеводы Постника Бельского томским воеводам Гавриле Писемкому и Василию Тыркову". И на этом все.

Читальный зал архива заполнен полностью – не потому, что народу много, а потому, что в нем всего восемь столов. Даже здесь, на Университетской набережной в Петербурге, где концентрация научных учреждений, наверное, самая высокая в России, не столь уж многие интересуются древними документами. Наконец, по нашему запросу приносят ту самую заветную единицу хранения №16.

Это том формата in folio, и толщиной сантиметров 15. При ближайшем рассмотрении том оказывается стопкой тоненьких тетрадей. На пожелтевшей бумаге почти трехсотлетней давности – беглая, но четкая канцелярская скоропись XVIII века. Разные чернила, разные почерки.

Известно, что Миллер заставлял снимать копии архивных документов переписчиков из местных канцелярий (помните гоголевского Акакия Башмачкина? Вот это "его" работа). Но малограмотные переписчики, копируя текст грамот, написанных за 120 лет до них, да еще при иной орфографии, часто делали ошибки.

Поэтому, начиная с 1736 года, Миллер просматривал все документы сам, а также привлекал для этой работы студентов, требуя точного и пунктуального воспроизведения рукописей. На некоторых страницах есть пометки по-немецки – скорее всего, это рука самого Миллера.

Ученый доставил немало проблем исследователям – он оставлял свои комментарии на немецком языке и латыни, пользуясь собственной системой сокращений, а иногда, записывая латиницей местные слова и названия.

И вот – вверху страницы 35 несколько слов латиницей. Можно разобрать "Archive" и "Kezkoi". Первое понятно, а второе – конечно, именно так немец написал бы слово "кетский".

"Господину Гавриле Ивановичу да Василию Фомичу Постник Бельский челом бьет <…>", – продираемся мы сквозь непривычную, с сокращениями и пропусками букв скоропись. "В 112 году <…> великого князя Бориса Федоровича всея Русии <…> велено нам в Томской волости город поставить". 112 год – это 7112 по допетровскому летоисчислению, то есть 1604. Есть, нашли!

Документ, в котором впервые упоминается Томск – нисколько не торжественная бумага. Кетский воевода (условно говоря, глава районной администрации) пишет своему областному начальству о делах приземленных – сборе ясака, то есть налога с местного населения и отчитывается о выполнении распоряжений.

Интересно, что история не сохранила даже подлинного имени основателя Томска, Постник – это мирское имя, по сути, прозвище, довольно распространенное на Руси. "Наш" Постник, видимо, принадлежал к известному роду дворян Бельских. Его отец, воевода Богдан Бельский, тоже отметился основанием города.

В 1599 году, то есть за пять лет до сына, он основал город-крепость Царев-Борисов на территории нынешней Харьковской области Украины. Причем исполнил это настолько хорошо, что подозрительный Борис Годунов заподозрил бывшего друга в измене, лишил состояния и отправил в ссылку.

Заодно отправили в Сибирь и Постника Богдановича, где он служил тихо и исполнительно. К сожалению, больше про его жизнь практически ничего не известно, но главное дело Бельского – город Томск – готовится встретить свой юбилей.